О воспитаннице Иоанно-Предтеченского монастыря Нине Лемешко мы узнали от протоиерея Олега Безруких, с 1978 по 2003 год служившего в Томской епархии, первого проректора Томской духовной семинарии и настоятеля храма св. блгв. кн. Александра Невского в период с 1997 по 2003 год.

В письме настоятелю нашего храма иерею Евгению отец Олег (он служит теперь в Липецкой епархии) рассказал о пожилой прихожанке Петропавловского храма Нине, которая жила рядом с церковью, на улице Алтайской, и «немного рассказывала про женский монастырь». Будучи её духовником, батюшка практически до последних дней причащал и соборовал женщину дома, когда она уже не могла ходить.

«Воспоминания о жизни в монастыре (до его закрытия) носили у неё фрагментарный характер: имена каких-то священников и монахинь, жалобы на трудную жизнь, скудное пропитание. Жизнь воспитанниц отличалась строгой дисциплиной. Для меня осталось загадкой, приняла ли она в монастыре монашеский постриг? Она хорошо знала церковный устав, тщательно выполняла молитвенное правило, имела церковные книги. Но у нее были две дочери – Вера и Надежда, старшая жила с матерью и ухаживала за ней, младшая жила отдельно и одна воспитывала дочь Любу», – писал отец Олег.

Нина Мартыновна Лемешко в 1963 году

Нина Мартыновна упоминала, что в их семье было много детей, и родители отправили дочь в монастырь, вероятно, из-за материальных затруднений, что очень её обижало. Из этих воспоминаний можно предположить, что Нина жила в детском приюте обители, училась грамоте и ремёслам в Доме трудолюбия.

Отвечая на просьбу отца Евгения помочь установить связи с потомками или современниками последних насельниц обители, батюшка дал телефон внучки Нины Мартыновны.

Так мы познакомились с Любовью Николаевной Горшковой, поделившейся воспоминаниями о своей бабушке, её сёстрах – монахине и послушнице, других насельницах томского монастыря.

ЖИЗНЬ ВО СПАСЕНИЕ ДУШИ

«Прожить жизнь нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы и чтобы, умирая, ты мог сказать: «Вся жизнь и все силы были положены для спасения души», – перефразировав выражение героя известного романа советского писателя, говорила внучке бабушка.

Нина Мартыновна родилась в 1905 году в Киеве, в многодетной семье. Позже родители переехали на Дальний Восток, а маленькую Нину, видимо, в тяжёлые времена, отправили в томский монастырь. Там она воспитывалась и получила образование, позволившее ей поступить в медицинский институт. Став терапевтом, работала в том же вузе. Вышла замуж и родила двух дочерей – Веру и Надежду, маму Любови.

Порядки в семье устанавливала бабушка. Несмотря на светскую работу, она никогда не теряла связи с Церковью: пела и читала на клиросе, регулярно молилась за богослужениями и дома, участвовала в таинствах. О советском строе говорила: «Когда к власти пришли товарищи…».

В доме не было телевизора («Грех!»), а когда 5-летняя Люба включила как-то вечером радиоприёмник, бабушка усовестила её: «Выключи, идёт всенощная!».

Любовь Николаевна Горшкова – внучка Нины Мартыновны рядом с родным домом по ул. Алтайской

– Осталось ощущение очень сложного периода, – вспоминает Любовь Горшкова. – Жизнь была очень аскетичная, не из-за отсутствия денег, а такой была потребность их души – бабушки, мамы, тёти Веры. Воспитывала меня тётя, потому что мама работала на «Скорой» и мало была дома.

Когда в 1972 году у Надежды родилась дочь, по настоянию матери она назвала её Любовью. С тех пор одним из главных семейных торжеств стал день памяти святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.

Но завету бабушки внучка продолжила династию и теперь работает медсестрой. Она навсегда запомнила слова из «Евангелия», которые часто повторяла Нина Мартыновна: «…был болен, и вы посетили Меня». Своё стремление служить Богу, людям и Отечеству бабушка передала детям и внучке.

В ОКРУЖЕНИИ МОНАХИНЬ

В годы закрытия томской обители Нина Лемешко была подростком. Где она провела это время, внучка не знает. Помнит, что бабушка рассказывала, как училась на рабфаке, потом поступила в мединститут. Умерла Нина Мартыновна в возрасте 87 лет после инфаркта и долгой болезни.

– Сейчас, будучи взрослым человеком и осознав, сколько бабушка вложила в меня, думаю, что по её молитвам и молитвам её сестёр-монахинь Господь даёт мне очень много. У меня всё складывается хорошо и достаточно успешно, – говорит внучка нашей героини.

Монахинь, окружавших бабушку, она запомнила. Кроме матушки Сергии, которая, тяжело заболев, приехала в Томск из киевской обители, недалеко от них жила послушница Евдокия. Это были родные сёстры Нины Лемешко.

– Ещё к нам приходили мать Варсонофия и мать Евсевия. Наверное, они воспитывали бабушку, и она часто о них говорила. Имя Евсевии есть в помяннике бабушки, – замечает Любовь Николаевна.

Среди насельниц монастыря в списке за 1917 год встречается имя монахини Евсевии (Трифоновой), принявшей постриг 14 декабря 1908 года.

По церковным праздникам к Нине Мартыновне приходил отец Роман (Жеребцов) – настоятель Петропавловского собора, благочинный церквей Томской области. Когда архимандрит Роман уехал в Псково-Печерский монастырь, духовником Нины Лемешко стал протоиерей Олег Безруких.

Навещали бабушку «баба Дуся и тётя Стеша».

Старинный деревянный дом по ул. Алтайской, где проживала Нина Мартыновна Лемешко с дочерью и внучкой

– Они были в монашеской одежде – во всём чёрном и всегда молились, – вспоминает Любовь Горшкова.

Среди насельниц обители в 1917 году есть имена рясофорных монахинь Евдокии Григорьевны Белобородовой (приняла постриг 1 января 1913 года), Евдокии Емельяновны Дудиной (пострижена 7 декабря того же года) и данные девяти Евдокий-послушниц.

«Тётей Стешей» могла быть Стефанида Фотьевна Беседина, Степанида Захаровна Киреева или Степанида Филипповна Прусикина – также послушницы обители.

В конце 1970-х годов кто-то из этих женщин жил в деревянных домах рядом с собором. Маленькая Люба «с тётей Верой и мамой ходила в гости к послушнице Евдокии поливать огород. Там жили монахини», – рассказывает внучка Нины Лемешко.

«ВСЮ ЖИЗНЬ ХРАНИЛИ ДУХ ПРАВОСЛАВИЯ»

Нам непросто представить, как жилось верующим людям в эпоху строительства коммунизма. Многие из них скрывали свою веру. Детей зачастую крестили тайно и не настаивали на их воцерковлении, так что в общем потоке сверстников дети и внуки становились  пионерами и вступали в Комсомол.

В семье Нины Лемешко всё было иначе. Нина Мартыновна не скрывала своей веры и прошлого, открыто общалась с монахинями и священниками. И при этом работала терапевтом в клиниках мединститута, сотрудничала с профессором Д.Д. Яблоковым, общалась с коллегами помимо работы.

Жила с дочерью и внучкой в 2-комнатной квартире в деревянном доме недалеко от Петропавловского собора и отказывалась куда-то переезжать, чтобы оставаться рядом с храмом. В доме был иконостас, горели старинные лампады, звучала молитва по старым церковным книгам.

Люба с малых лет усвоила строгие правила поведения, которым, как любой ребёнок, не очень-то хотела следовать, но которые, как понимает сейчас, сформировали её характер и поддерживают в жизни.

– «За каждое праздное слово даст человек ответ в день судный», – говорилось ребёнку в пять лет! – вспоминает Любовь Николаевна. – Для меня это вошло в норму. Судя по тому, какие у нас в семье были жёсткие правила, такое же строгое воспитание было в монастыре. Нина Мартыновна и сёстры-монахини всю жизнь хранили дух Православия!

Первое фото: Воспитанницы Николаевского детского приюта за рукоделием (г. Херсон, 1902 год). Источник: Sobory.ru

Текст: Ирины Киселёвой